К оглавлению

 

Не успевая ни задуматься, ни оглядеться, пересекаем мы рубеж, за которым -- неудержимое соскальзывание в нечто, фатальное в своей неизвестности.

Всем великим переломам в жизни народов предшествовали периоды глубинной работы духа. До французской революции была французская энциклопедия. Троичную русскую трагедию начала века напророчили три незабвенных поколения ее идейных творцов.

Нынешний перелом надвигается в стране, которая являет собою духовную и интеллектуальную пустыню.

Казалось бы, во время, названное судьбоносным, сама музыка социальных сфер должна настраивать на эпический лад. Привычно верить, что потрясения и перевороты социального бытия непременно сопровождаются откровениями, бурями и щедротами творящей души. Неужели же это не более чем миф? Откуда эта кричащая несоразмерность между тектоническим разломом времен, когда дело идет о жизни и смерти Отечества, -- и рыночной перебранкой посетивших сей мир в его минуты роковые?

Кто мы, откуда, куда идем? Будет ли жив недоношенный плод истерзанного лона России?

Нет ответа. Культура безмолвствует, тая в самой сердцевине какое-то проклятье роковое, парализующий ее скрытый надлом.

Ночное море все в кровавых отсветах глубоких зарниц, исчерчено тяжкими двойными змеями горизонтальных молний... Но вместо громовых раскатов -- всезаглушающее суетливое хлюпанье зыби, что с безнадежным опозданием несет издалека отголоски отшумевших бурь и штормов.

Рассказывают, что один чудак из патриотических побуждений преподнес революционному Конвенту превосходно выполненный макет центра Парижа. Работа стоила ему долгих дней и ночей кропотливого труда. Еще несколько месяцев спустя бессонный Конвент в разделе "Разное" добрался и до вопроса "О даре гражданина имярек". Рассмотрев его в установленном порядке, Конвент постановил: дарителя -- выпороть, ибо в момент, когда республика в опасности, он тратит свое и чужое время на безделушки. Предметно и сурово, как-то не по-французски, почти по Петру...

Всех их ждала гильотина. Всмотревшись в макет, можно было увидеть Гревскую площадь, разглядеть те позиции, на которых молодой генерал Буонапарте в свой звездный час расставит пушки для стрельбы по роялистам, отыскать улицы, по которым двадцать лет спустя пройдут русские казаки.

 

 

Собственно, речь о смысле жизни, о судьбе и о сочетании того и другого.

 

 

Подпись:

 

 

К оглавлению