ОСНОВЫ КОРПОРАТИВНОГО ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ

Стенограмма курса лекций С.Б. Чернышева в Высшей школе экономики

Лекция 4. Отношения между организационными и экономическими формами

1. Отношения между организационными и экономическими формами в истории

Теперь кое-что о том, как соотносились и взаимодействовали известные из истории формы организационной и экономической деятельности.

В учебнике все представляется относительно ясным. Если вы откроете историю Древнего Востока, то обнаружите, что управленцы или сидят на троне или стоят справа и слева от него. Управленцы одеты в пурпурные одежды, они держат опахала над самим фараоном, ибо управление связано с таинством воспроизводства власти.

Впрочем, экономическая форма деятельности тоже обнаруживается, но выглядит весьма непрезентабельно. Если вы заглянете на рыночную площадь древних Фив, то увидите там невзрачное существо в засаленном халате, которое с помощью сомнительных весов взвешивает монетки и слитки. Это — меняла. Форма деятельности менялы традиционна и общеизвестна. Он занимается тем, что меняет деньги, беря маленький процент за свои услуги. Так, если вы пришли поменять сестерции на драхмы, то он вам поможет, но при этом изымет малую толику в свою пользу.

Можно сказать, что форма деятельности этого менялы содержит в себе, как в зародыше, весь суперсложный мир финансового капитала — Wall Street с его небоскребами, фондовые биржи и валютные рынки. Теперь эта форма деятельности выглядит очень престижно, но сущность того, что делал меняла, с тех пор, в общем, не изменилась. Ныне банкир так же дает вам деньги в кредит и берет за это процент; либо осуществляет обмен одной валюты на другую, и вы платите ему за услугу.

В Древнем мире не то что начальник рынка или мытарь – любой охранник мог поступить с менялой нехорошо — потребовать, чтобы он “отстегнул” за место на рынке и за то, чтобы ему обеспечили безопасность. Поэтому если говорить о соотношении форм деятельности бизнеса и менеджмента в Древнем мире, то тут двух мнений быть не может — вам, конечно, нужно профориентироваться в сторону стражей, ибо жизнь менялы полна забот, небезопасна и мало перспективна.

Формы деятельности учетчиков дворцово-храмового хозяйства и сборщиков податей исторически вроде бы возникли первыми, т.е. “организация” появилась раньше “экономики”, успела встать на ноги, заматереть и захватить господствующие позиции. Так что в древних обществах, где они сосуществовали, “организация” явно доминировала.

Правда, возможен и другой взгляд, согласно которому все формы возникли одновременно: как только осуществился социогонический “большой взрыв” — по аналогии с электронами, позитронами и нейтрино возникла вся совокупность форм деятельности, в т.ч. и все формы производства разом. Однако нам легче пока стоять на позиции “здравого смысла”.

В установившиеся отношения организации и экономики все время вмешивались еще более архаичные “технологические” уклады, норовящие превратить плоды организации и экономики в свою добычу. Сквозь варварскую периферию по торговым путям двигались караваны купцов, а бравые витязи, разбойники, пираты и прочие “наезжали” на них с целью экспроприации. Это изъятие могло осуществляться и в цивилизованной, и в грубой формах. Цивилизованные, нормальные бандиты — каковыми, кстати, во многом были князья и славные дружины наших предков в Киевской Руси, — понимали, что они с этого кормятся, и потому грабили купцов поощрительно, под видом охраны, т.е. брали процент. Неорганизованные же варвары-беспредельщики, не понимая своей выгоды, перерезали торговый путь, грабили купцов до нитки и убивали их, не подозревая, что в результате одноразового налета они по темноте своей загубили то, что могло бы стать регулярным источником их доходов.

2. Об истории экономических и административных реформ в птолемеевском Египте

Давайте продвинемся на шаг вперед и посмотрим, как соотносились формы деятельности, превратившиеся ныне в “бизнес” и “менеджмент”, в более развитых странах. Я отнюдь не стремлюсь сразу в Англию, а предлагаю обратиться к истории административных и экономических реформ в период правления династии Птолемеев в Древнем Египте.

Династия Птолемеев возникла при распаде империи Александра Македонского. Птолемей был одним из его ближайших соратников-диадохов, и когда Александр умер, он получил в наследство значительную часть Египетской империи. Династия Птолемеев правила около трех столетий, и от нее сохранилось большое количество документов. Нам известны экономические проблемы, которые там решались, и административные реформы, которые там проводились. На этом примере можно посмотреть, как развивалась экономическая реформа в Древнем Египте, какие “разборки” происходили там между бизнесом и менеджментом, кто из них оказался главнее.

В птолемеевском Египте существовал отнюдь не рабский строй. Рабы играли лишь очень частную роль по обслуживанию домашнего хозяйства. Большинство населения было экономически свободно. Крестьяне, обрабатывающие царскую землю, назывались “царскими земледельцами”. Они выступали как арендаторы — заключали специальные договоры с представителями царской администрации. В этих документах детальнейшим образом оговаривались обязательства крестьян по обработке данного участка. Все собранные семена сдавались в царское хранилище, а затем семена для посева, согласно посевному расписанию, выдавались в качестве ссуды. Крестьяне могли получить в аренду скот. За его аренду они платили. “Царские земледельцы” жили в деревнях. Деревня-кома напоминала “мiръ” или общину в царской России, т.е. (согласно современным взглядам) отчасти естественно возникшее, а отчасти искусственно управляемое и насаждаемое социальное устроение. (Обратите внимание — опять амбивалентность, как и аппарат, который есть наполовину естественно возникшая древняя корпорация, а наполовину искусственно насаждаемая сверху форма деятельности.)

“Царские земледельцы” обладали некоторой правоспособностью: они могли совершать сделки между собой; пересдавать свои участки в субаренду, арендовать дополнительную землю у частных лиц. К земле они прикреплены не были — у них был постоянный Юрьев день (при условии выплаты всех податей могли свободно менять место жительства).

Среди прочих документов до нашего времени дошла, в частности, “Инструкция эконому”. Эконом был не экономистом, а лицом, отвечающим за хозяйство нома (административная единица в Древнем Египте). Вот что писалось за 300 лет до н.э. в должностной инструкции:

“Когда сев закончен, неплохо было бы, если бы ты внимательно его обследовал; таким образом ты ясно удостоверишься в том, что выросло, узнаешь точно, что плохо посеяно и что вовсе не засеяно. Отсюда ты узнаешь, кто небрежно относился к делу, и тебе будет известно, не употребил ли кто семена для других целей, не по назначению. Особенное внимание обрати на то, чтобы ном засевался согласно посевному расписанию”.

Это касается сельхозотдела райкома птолемеевской партии; а вот и предписания ответоргу отдела легкой и пищевой промышленности:

“Посещай и ткацкие мастерские... и приложи все старания, чтобы по возможности большее количество станков работало и чтобы ткачи изготовляли падающий на ном ассортимент полностью. Если кто не выполнит предписанное количество штук, пусть с него будет взыскана цена, определенная для каждого сорта (царским) постановлением. Особое внимание обрати на то, чтоб полотно было хорошего качества и предписанной плотности...” Здесь речь идет о фондоотдаче с единицы оборудования, о контроле качества и о других вполне экономических категориях, но осуществляется это знакомым административным путем.

3. Борьба административного и производственного укладов в птолемеевском Египте

История династии Птолемеев — это поначалу история столетнего процветания, экономических реформ, успешных пятилетних планов, повышения производительности труда, внедрения новых пород тонкорунных овец, районирования благородных сортов винограда, повышения качества возделывания земли. В результате управленческий аппарат, который отвечал за все это, постоянно разрастался.

Однако со второй половины III в. до н.э. процветавший доселе Египет начинает сталкиваться с проблемами.

Администрация Птолемеев, идя по пути неуклонного совершенствования качества и увеличения количества производимой продукции, создавала все более мощную административную пирамиду — систему отраслевых министерств и контрольных ведомств. Отраслевые министерства, первоначально выполнявшие свою миссию по решению проблем производства, в какой-то момент своей тяжестью перевесили те позитивные стороны, которые они привносили в это производство. Выяснилось, что каждое новое министерство, главк или трест, решая ту или иную проблему (для чего оно и было учреждено), одновременно создает несколько новых.

Во-первых, аппарат тяжелым грузом ложится на бюджет. Он должен кормиться, а кормится он с налогов. Налоги взимаются с тех же самых земледельцев, для улучшения деятельности которых и создавался данный аппарат. Во-вторых, выяснилось, что в аппарате начинаются дрязги, политическая борьба и, главное, злоупотребления. Расцвели такие знакомые явления, как коррупция и взяточничество.

Все большая часть дошедших до нас документов этого времени отражает борьбу центральной администрации с этими злоупотреблениями. Армия чиновников (экономы, писцы, инспекторы, сборщики податей, полицейские), решая проблемы контроля и управления, сама все более выходила из-под контроля. Создавался специальный аппарат для отлова коррупционеров, затем контрольный аппарат второго порядка — для борьбы со злоупотреблениями среди тех, кто сам был призван с ними бороться...

Переломным моментом в истории эллинистического Египта стала последняя четверть III в. до н.э. Со II в. до н.э. Египет испытывает экономический и политический кризис. Все чаще проявляется незаинтересованность производителей в производстве, ибо они вынуждены все бóльшую часть продукта отдавать в качестве взяток тем, кто как раз и призван помогать им производить. Ухудшается ирригационная система, падает урожайность. Правительство пытается увеличить доходность земель, вводя принудительную аренду: “царских земледельцев” заставляли кроме их участков обрабатывать еще целинные и залежные земли, но несознательные крестьяне в ответ бросали свои деревни и переселялись в другие места.

Делались запоздалые попытки стимулировать инициативу — усилить роль частного землевладения. Начались экономические реформы с целью предоставить дополнительные права производителям, в их распоряжении оставлялась некоторая часть прибавочного продукта. Осуществлялась приватизация части царских мастерских. С другой стороны, чтобы контролировать новый уклад частных производителей, которые становились все своевольнее, Птолемеи увеличивали и совершенствовали свой и без того разросшийся госаппарат.

В 188 г. до н.э. были изданы т.н. “декреты человеколюбия”, в которых власть объявила амнистию всем участникам борьбы в аппарате, а также всем чиновникам, наказанным за злоупотребления в прошлом, если они откажутся от злоупотреблений впредь. Сам список дошедших до нас злоупотреблений столь безнадежно обширен, столь детален, что наводит на мысль о том, что они очень широко распространились.

В конце концов в результате перманентной борьбы, продолжавшейся два века, победила бюрократия: наращивая массированные попытки взять частную инициативу “бизнесменов” под тотальный контроль, “менеджеры” вконец придушили ее. Но хозяйство страны не выдерживало тяжести этого сражения и рушилось. В I в. до н.э. продолжалось снижение сельскохозяйственного производства, почвы заболачивались, земледельцы бежали, деньги обесценивались. Чтобы компенсировать инфляцию, взятки увеличивались. Злоупотребления местного аппарата возрастали...

В это время с севера пришли римские войска, и Египет потерял свою независимость.

4. К истории борьбы госмонополий с частным производством

В истории многократно происходили похожие схватки между бюрократическим госаппаратом и частными предпринимателями, в которых многие годы неизменно брала верх часть, условно называемая “менеджментом”, а “бизнес” терпел поражение.

Историю подобных реформ мы можем проследить и в Древнем Китае. Было целое идеологическое течение “Фацзя” (или “легистов”), члены которого считали, что нужно открывать путь для развития частнособственнических тенденций и роста товарности хозяйства. Однако по мере осуществления политики реформ в Древнем Китае, которые, кстати, проходили почти параллельно с птолемеевскими (в первых веках до н.э.), у идеологов движения стало намечаться отрицательное отношение к крупному частному предпринимательству. Духовный лидер легистов Шан Ян писал: “Если государство вызовет к жизни силы народа, но не сумеет их обуздать, то оно будет нападать на самого себя и обречено на погибель”.

Во многом похожую борьбу между линиями "менеджмента" и "бизнеса" можно проследить на материале истории экономических реформ 50-80-х гг. в нашей стране. Первоначальная идея местного хозрасчета заключалась в том, что бедным производителям для повышения их материальной заинтересованности нужно дать возможность хоть как-то пользоваться излишками произведенного сверх плана продукта (при условии, что по плану они рассчитались с казной и бюджетом). Поначалу имелся в виду натуральный продукт, однако выяснилось, что он никому не нужен, если это — шестеренки или даже целые экскаваторы. Естественно, центральные чиновники советской власти были вынуждены разрешить производителю продавать избыток своих шестеренок или экскаваторов, для чего создали специальный сегмент рынка. На этом рынке пришлось разрешить ограниченное хождение наличных денег.

Далее выяснилось, что производители, получившие деньги за избыток своей продукции, ничего с ними сделать не могут, ибо их использование абсолютно зарегламентировано. Пришлось дать им возможность покупать на эти деньги дополнительное оборудование, повышать зарплаты, нанимать дополнительных сотрудников... Таким образом, шаг за шагом государство выпускало “силы народа”.

Но быстро выяснилось, что оно смертельно опасается потерять способность их обуздать (в соответствии с указаниями тов. Шан Яна). В результате госаппарат навис над силами, которые выпустил было из-под себя, и на верхней палубе корабля советской экономики произошла смертельная схватка сил “менеджмента” и сил хозрасчетного и теневого “бизнеса”. Она закончилась тем, что корабль застопорил ход, накренился и стал тонуть. Т.е. в известном смысле была достигнута боевая ничья, прогрессивные аппаратчики в результате “перестройки” сокрушили консервативных и ринулись в номенклатурный бизнес, а теневые бизнесмены, легализовавшись, двинулись в госаппарат. Но подобная боевая ничья, как правило, приводит к тому, что рушится общественный организм, в рамках которого происходит сражение элит управленцев и производителей.